В галерее «Елисаветград» открылась выставка работ известного украинского живописца Юрия Зорко. Реалистичными, живыми, яркими полотнами художника можно восхититься, посетив галерею. Нам же удалось насладиться общением с самим Мастером. (Спасибо Николаю Цуканову за предоставленную возможность.)

«Я не мастер разговорного жанра, – предупредил Юрий Валентинович перед интервью.– Я больше люблю рассказывать анекдоты, юморить, особенно когда войду в раж. А на официальных встречах, на открытиях выставок стараюсь избегать журналистов. Вот недавно у нас в Донецке открывали выставку, посвященную семидесятилетию освобождения Донбасса. Телевизионщиков было так много! Я сбежал, за что получил от директора галереи… Так что не могу я рассказывать. Не знаю, чем смогу быть вам полезен».

– Юрий Валентинович, давайте просто пообщаемся. Чем вы любите заниматься, кроме живописи? От чего еще получаете удовольствие?

– Давайте не будем об этом говорить. Хотя, почему нет? Люблю женщин симпатичных. Люблю общение. Маленькую чарочку могу пропустить. То есть люблю живое человеческое общение, хорошие компании. А официальных приемов не люблю.

– Что вы нарисовали самое-самое первое? Может, на заборе?

– Не на заборе. Я помню свое самое первое «творение», так как получил за него взбучку. Мы жили на Дальнем Востоке, куда ссылали неблагонадежных украинцев, которыми были признаны мой дедушка и мамин старший брат – имели свое мнение. Жили мы в бараке, где была печка-мазанка. Мама ее побелила, а я взял несгоревшие угольки и разрисовал всю свежевыбеленную печку. Кошмар, что после этого было! Так произошло мое первое крещение. Но после наказания желание рисовать только усилилось. Правда, рисовал под кроватью, чтоб никто не видел. В итоге мама отвела меня в художественную студию при деревенской школе, куда я по вечерам ходил.

А потом, со временем, мне родственники сделали этюдник. Это было уже после войны. Мы уехали из Раздольного к маминой старшей сестре в Таганрог. Меня отправили в школу, устроили в Дом пионеров, где была студия. Кстати, я учился в школе, в которой учился Чехов. Там до сих пор остались комната-музей, парта Чехова. Я был активным пионером, входил в совет дружины. Ну, выбрали меня туда из-за рисования, чтоб я стенгазеты оформлял. Рисовал, карикатуры делал на нерадивых учеников, за что от них потом получал.

Так вот, взял я свой новый этюдник и пошел на станцию. Нарисовал я горизонт и железную дорогу, уходящую в бесконечность. Понравился мне этот вид. Сейчас я думаю, что детские интуиция, психология очень правдивы, искренни. Когда ты по-настоящему влюбляешься в женщину, в музыку, в поэзию, в живопись, без этого жить уже не можешь. И тогда, наверное, этот увиденный и запечатленный на бумаге горизонт подсказывал мне, куда идти дальше, как жить. Это была корявая работа, но искренняя. Мама долго хранила этот рисунок, а с переездами он затерялся. Сейчас не знаю, что бы я отдал, чтоб ее найти. Это же была первая работа с натуры!

– А когда вы поняли, что живопись – это дело вашей жизни?

– Это я понял уже в армии. Я служил в морфлоте в Новороссийске. Сначала была служба на трале, потом в гарнизоне. Вообще служил четыре года. Служба была серьезная, дисциплина железная. Это сейчас мама идет за сыном в армию и торбы ему несет. А мы полтора года без увольнения были. А когда я попал в гарнизон, меня отправили в Дом офицеров, дали комнатку, и я рисовал. На занятия ходил, на политинформации, а потом сразу бежал в клуб. Сначала я рисовал для матросской столовой, оформлял ее. Сказали мне сделать копию Непринцева «Отдых после боя». Я сделал, и как пошли заказы! Пузырькова сделал «Черноморцы» и другие копии. Портреты писал. Там я научился писать акварелью. В увольнение чаще стал выходить, за красками. Пользовался случаем: брал с собой альбом, ходил по Новороссийску, рисовал. Нормальная была служба, мне понравилось. Получилось так, что, кроме армейской службы, я прошел еще и художественную школу.

– В Интернете достаточно много информации об аукционах. На них довольно часто выставляются ваши работы.

– Да. Не только на аукционах продаются мои работы. Два года назад в Лондоне, на международной выставке в Chambers Gallery, были представлены работы украинских художников. Мне позвонили и сказали, что там было пятнадцать моих акварелей. Их продавали по полторы тысячи фунтов стерлингов. У нас картину не продашь за такую цену, не то что акварель.

Вообще меня приглашают на аукционы. Но вся эта суета для меня слишком сложная. Художник не должен этим заниматься. Должны быть агенты, но у нас нет надежных людей. Я с одними сотрудничал, но они оказались жуликами, обманули меня. Мне копейки дали, но на моих картинах заработали. И это не единичный случай бесчестного поведения. Много моих работ обманным путем вывезены за рубеж. И они продаются. Я даже не знаю, кто их выставляет. А закон не защищает таких, как я.

– Какая у вас семья? Кто вас вдохновляет на творчество?

– У меня целый женский гарнизон: жена, дочь, две внучки и правнучка. Младшая внучка окончила художественную школу очень успешно. Я предлагал ей собрать все ее работы и поехать в Харьков попробовать поступать в академию. Вроде бы согласилась, а потом передумала. Никакие уговоры не помогли. Но она стала врачом. Сказала, что не хочет быть посредственностью, что художником надо родиться, надо иметь большое мужество, терпение. Медицина оказалась для нее ближе. И слава Богу, что мы ей не навязали.

– Донецк – творческий город?

– У нас в Донецке больше миллиона населения, но до последнего времени не было ни одной галереи! Вы представляете? Недавно мэр сделал городу подарок – построил муниципальную галерею. И каждую неделю приезжает туда и посещает выставки. Но ни один олигарх до такого не додумался. А денег в Донецке очень много – металл, уголь и много другого. Зарабатывают колоссальные деньги – и всё себе. Просаживают тысячи в бильярд, покер, но ничего людям.

Цените то, что вы имеете. Николай Николаевич Цуканов сделал большое, очень нужное дело для вашего города. Я в Кировограде впервые. Красивый город, шикарная архитектура. Много где побывал за рубежом. Проехал от Карпат до острова Беринга, ходил по рериховскому маршруту, по Енисею путешествовал, был на месте падения Тунгусского метеорита. Во всех этих местах мы с группой художников акварели писали. А в Кировограде впервые.

– Не хотите организовать у нас пленэр?

– Для этого нужно много денег. На ту же гостиницу, чтобы всех разместить. Сам-то я могу у Юры Винтенко остановиться – мы с ним давно знакомы. А чтоб масштабное что-то сделать – одного моего желания мало. Но я с удовольствием еще приеду. Если пригласите.

Справка «УЦ»

Юрий Валентинович Зорко – народный художник Украины. Работает в области станковой живописи (жанр, пейзаж, натюрморт) и акварели.

Родился 21 сентября 1937 года в селе Раздольное Приморского края России.

В 1961 году окончил Краснодарское художественное училище.

С 1962-го по 1966 год Юрий Зорко учился в Донецкой школе художников-оформителей, где его педагогами были В.Гладкий, Б.Сташевский.

По рекомендации Т.Яблонской и Н.Глущенко в 1972 году Юрия Валентиновича Зорко приняли в Союз художников Украины.

С 1966 года был участником более чем 100 республиканских, всесоюзных и международных художественных выставок, представлял украинское искусство в Италии, Болгарии, Франции, Бельгии, Германии, на Кипре и в других странах.

Произведения художника находятся в музеях и галереях Украины, России, Беларуси, Франции, Германии, США, Швеции, Израиля.