Илья
Рейдерман
Высокая нота
Три
концерта, состоявшиеся на этой неделе в Одесской
филармонии, продемонстрировали разные грани
музыки. Два из них прошли в рамках
продолжающегося Рихтерфеста.
Кировоградский муниципальный
камерный хор принял приглашение участвовать в
Рихтерфесте не случайно. Кировоград - родина Г.Г.
Нейгауза, учителя Рихтера. Музыкальный
коллектив, возникший в 1978 г. по инициативе
энтузиаста, ныне засл. арт. Украины Юрия Любовича,
поразил высокой музыкальной культурой. В первом
отделении концерта звучала духовная музыка. Та,
которая уместна в храме. Слава Богу, я не
испытывал чувства неловкости, слушая ее в совсем
иной, светской обстановке. Замечательные
произведения П. Чеснокова и А. Архангельского
были не просто исполнены, но сполна выявили свой
высокий настрой и молитвенный дух. Мне стало
жаль, что мы так редко слышим подобную музыку. В
самом акте хорового пения, в веками сложившейся
системе интонирования есть поистине что-то
магическое: звук уносится ввысь, под невидимый
купол, увлекая нас за собой, отвлекая от
будничного, мелкого... Поют неторопливо,
сосредоточенно. Слышишь: "сохрани и спаси",
"исцели"... Страстная мольба, жалоба, и вдруг
вся мощь хора, гармония молитвы. Звуки истаивают,
в воздухе остается трепет, молчание, которое
больше всяких слов... А вот уже католическая
латынь, месса...
Во втором отделении хор дал себе
волю, исполняя произведения русских, украинских,
литовских композиторов, даже фольклор
темнокожих американцев. Демонстрируя, что все
ему подвластно. Но я все же восхитился больше
всего постижением русского и украинского
народного мелоса.
...За дирижерским пультом
Национального одесского филармонического
оркестра стоял народный артист СССР Саулюс
Сандецкис. Замечательный дирижер, который всем
нам известен, прежде всего, как руководитель
Камерного оркестра Литвы, в свое время
открывавшего нам мир Вивальди и Корелли, мир
музыки барокко. В первом отделении была
исполнена музыка Франца Шуберта к пьесе
"Розамунда". В музыке этой и в самом деле
есть множество неслыханных красот. Кажется, что
Шуберт с юношеской щедростью бросает нам под
ноги пригоршни драгоценностей, хочется
разглядеть каждую из них подробнее, вслушаться,
запомнить этот очаровательный напев... Эти
драгоценности нуждаются в оправе из тишины. А тут
- тутти оркестра, да еще такого большого, тут мощь,
крупность формы... С некоторой грустью ловил я
намеки на того Шуберта, которого люблю, воистину
романтика, упивающегося хмелем бытия.
Зато Четвертая симфония Людвига
ван Бетховена была исполнена очень убедительно.
Хотя, строго говоря, и это был не совсем Бетховен.
Впрочем, это вовсе не упрек, исполнитель имеет
безусловное право на свое видение музыки, свою
трактовку. Бетховен Сандецкиса как бы
"классицизирован", чуть-чуть более спокоен и
менее своеволен. Эта симфония и без того одна из
самых светлых у Бетховена, а дирижер как бы еще
более "высветлил" ее, сгладил контрасты,
умерил эмоциональную температуру. И оркестр даже
в самых громких местах не грохочет, и слух
ласкает благородная медь, и оркестровые краски
прозрачны, и сыгранная как бы на одном дыхании
симфония очаровывает щедрой красотой, и хочется
сказать совсем не бетховенское слово:
"прелесть"!
...И, наконец, сольный концерт Юрия
Дикого, профессора консерватории и инициатора
этого уже второго "Рихтерфеста",
руководителя Миссии Святослава Рихтера и Давида
Ойстраха в Одессе. Концерт превратился в бенефис,
было грандиозное количество цветов, не
прекращались овации. Это было признанием и его
энтузиастической энергии, его организаторских
заслуг. Но, прежде всего, он музыкант. Талантливый
и умный. Помню очень давнее свое впечатление от
его Листа. Лист открылся в глубинах его
романтического "демонизма". И мне
показалось, что это не случайно, что, может быть,
Юрию Дикому как-то изнутри понятен "листовский
комплекс": и вспышки темперамента, похожие на
холодный бенгальский огонь, и едкий ум, и
стремление к эффектам, к тому, чтобы доказать
лишний раз свою виртуозность, и противоречие
между умом и чувством, контроль неотступного
рассудка... Вот и сейчас Юрий Дикий не просто
играл, а как будто что-то доказывал нам. Да, как
пианист он в прекрасной творческой форме, он
играет произведения, демонстрирующие полноту
владения техникой, даже виртуозность, требующие,
наконец, даже просто физической выносливости...
Вот "Лунная" Бетховена - так уж случилось,
что на протяжении последних десяти дней я слушал
ее во второй раз и не мог не сравнивать. Можно
было погрузиться в медитативное созерцание
красот первой части, но Юрий Дикий играл,
стремясь к части последней, и, дойдя до нее, дал
демонам волю, выплеснул всю грандиозность
бетховенских страстей...
Да, это был Бетховен - не укрощенный,
а бушующий титан. В бешеном темпе неслись
стремительные пассажи, и пианист словно
демонстрировал, как легко управляется он с
самыми немыслимыми трудностями. Программа была
обширной: звучали и фантазия "Скиталец"
Франца Шуберта, и произведения Роберта Шумана.
Романтическая музыка с ее бурными пассажами,
чувственным упоением, бурями, немыслимой
интенсивностью душевной жизни. Но когда зазвучал
Рахманинов - я вдруг понял, чего мне недоставало.
Вот этого! Романтический странник стремился в
неведомую даль, "туда, туда...". Мир
распахивался вширь. Последний русский романтик
направляет звук и дух ввысь. Его интересует
вертикаль, связь между землей и небом. Он ведь не
зря современник Скрябина и Блока. Музыка звучит
как молитва. Чистое серебро мелодии и бронза
колоколов. Поразительно одухотворенный
получился у Юрия Дикого Рахманинов! И не только в
прославленных, хрестоматийных прелюдиях, но и в
тех, где можно негромко играть, созерцая каждый
звук, чистый, как ручеек в лесу. И я вдруг подумал:
вот оно! Не нужно никому ничего доказывать, и даже
виртуозность ни к чему, нужно просто
музицировать, целиком погружаясь в музыку,
отдаваясь каждому звуку, словно поднимая его на
ладони к небесам... И тогда искусство - сродни
религиозному действу... Я желаю Юрию Дикому
побольше минут такой музыки, такого
музицирования. Но не чувствует ли читатель, что
наша рецензия невольно зарифмовалась,
аукнувшись с началом, с молитвенным пением
кировоградского хора? Высокая нота, высота, на
которую поднимается душа...
"ВЕЧЕРНЯЯ ОДЕССА"
31 марта 2005 г. |