Ольга Полевина
Этот непостижимый Любович
Попытка эссе

     Если спросить рядового кировоградца, знает ли он Юрия Любовича, ответ однозначный: а кто ж его не знает? Но я бы не стала так категорично утверждать: чем больше общаешься с ним - тем сильнее чувствуешь, что не знаешь его совсем. Да что мы знаем о современниках? И хотим ли узнать? Видим - и не осознаем. Слышим - и не вслушиваемся…
     Любович - это целая эпоха в истории Кировограда. 24 года ( вдумайтесь в эту цифру!) был директором музыкального училища. 27 лет - создатель и бессменный руководитель хора, который принес Кировограду известность как в Украине, так и за рубежом. ( Кировоград - а где это? - часто спрашивают его.)
     Детский муниципальный хор - его детище. Ежегодный фестиваль "Золотой Орфей" - его идея и исполнение. Елисаветградская хоровая академия - праздник хоровой музыки - тоже…
     Этот список можно продолжать до бесконечности. Не хочу - о Любовиче написано столько, что нет смысла повторяться. Хочу писать о другом - о живом человеке, а не о человеке-памятнике…
     - Ты только посмотри - какая красота!
     Он сидит за компьютером и щелкает мышью. На дисплее возникают давно знакомые мне старинные кировоградские домики.
     - Ты знаешь, где это?
     Знаю. Этот дворец - здание облсуда, этот теремок - дом-музей Осьмеркина, этот фрагмент окна - да я сто раз проходила мимо и не обращала внимания! Ох, неправда - обращала, мимоходом. Но здесь и сейчас мне преподали урок любви к родному городу.
     - Наш город - у него ведь такие традиции!
     Ага. Значит - Любович-краевед. Любович-фотограф. Таким я его еще не знала. А фотографии чудесные! Оригинальные! Найдет же такой ракурс, что с детства знакомый пейзаж покажется откровением.
     - А вот, смотри: как ставили колону с ангелом. Полная хронология работ. Ни у кого нет - у меня есть: а ведь это уже история!
     Быстро мелькают кадры. Сначала - основание памятника, потом со сказочной быстротой растет колона и, наконец, завершение. А ведь и правда - история! И кому еще такое придет в голову?
     Я привыкла к пренебрежительным отзывам о Кировограде самих кировоградцев. И "дыра", и "медвежий угол". Если кому удается - деру дает в столицу. И счастливы, что покинули нас с вами. Противно. А сейчас передо мной сидит человек, который - только пожелай - нашел бы себе место где угодно, и с огнем в глазах рассказывает мне, коренной кировоградке, как чудесен, как замечателен наш город, какая у него славная история, какой был здесь уровень культуры. И доказывает: на экране мелькают программки концертов, газетные вырезки столетней давности…
     Любить свой город можно на словах и - на деле. Любить на деле - значит, делать все, что можешь, для родного города. Он может: дотягивать теперешний Кировоград до уровня того, давнишнего. Цитирую Ю. Дикого, профессора Одесской музыкальной академии:
     " Явления, которые происходят сейчас в Украине и, в частности, в Кировограде - а это фестиваль Нейгауза, дни Шимановского, хоровые праздники, которых в таком количестве и такого качества не имеет больше ни один город в нашей стране, дают надежду, что высокое музыкальное искусство не исчезнет под давлением массовой культуры…" Цитирую потому, что ко всему этому в значительной мере приложил руку Юрий Любович…
     … Однажды, еще студенткой, мы шли с друзьями по улице Ленина. В открытые окна второго этажа вырывалось пение. Оно заполняло всю улицу. Я невольно остановилась.
     - Что это?
     - Это репетирует хор Любовича.
     Тогда я его еще не слышала. Но этот случай - помню.
     Господи, ну что такое хор? Хоров тогда было великое множество. В одних я сама пела, другим аккомпанировала. Даже несколько лет у меня был собственный хор и мы довольно успешно выступали. Я по горло сыта была хорами, где сопрано и альты соревновались, кто кого забьет громкостью. Однажды, готовясь к очередному конкурсу, мы - хорместер и я - рискнули в нашем хоре Дома пионеров взять произведение без сопровождения , высший пилотаж. Это была песня из "Орлеанской девы" П. Чайковского, в инструментальном варианте - французская песенка из его же "Детского альбома." Как тяжело было научить наших малышей! Из пятидесяти мы оставили половину, которые чисто интонировали, тогда получилось. И вот - прием программы директором (филолог) и завучем (математик). Две песни - с сопровождением, и, наконец, наша гордость - Чайковский!
     Сановные дамы неодобрительно переглянулись, и директриса сказала фразу, из-за которой я и привожу этот случай:
     - И где вы откопали этого замогильного Чайковского?!
     Потом, помолчав: - Почему так мало детей? Поют тихо. И третью песню Ольга только даром сидит за пианино!
     И тут я начинаю смеяться. Потом этот смех мне дорого обошелся…
     Зачем пишу об этом? Вот какие были зачастую требования к хору: много народу, громко, уверенно. Пусть фальшиво - ерунда. Лишь бы - масса! А если еще танцевальный ансамбль пустить впереди - вообще отлично!
     Потому я прошла мимо "хора Любовича", даже не пытаясь тогда его услышать. Я потом, позже услышала. И это явление не имело ничего общего со всей массой "хоров"… Это был хор в высшем его значении, где человеческий голос - как инструмент. Как краски для художника. Как мрамор для скульптора. Когда человеческий голос может быть всем: ветром, колокольным звоном, гитарным перебором, органом. Одиноким тоскующим человеческим голосом среди шорохов ночи…
     Он делает скупой взмах кистью - и из ничего возникает звук. Одно дыхание - на всех. И звук уходит в никуда. И зал молчит и слушает тишину, а потом взрывается аплодисментами.
     В репертуаре уважающего себя хора есть произведения и с сопровождением, и без. В хоре Любовича - все без сопровождения. Как объяснить не музыкантам? Это - самое сложное, самое высокое мастерство. Хор не поет "песни" в привычном всем значении. Его произведения - это картины, звукопись, сравнимые с полотнами мастеров живописи…
     А хористы частенько меняются! А новеньких приходится обучать заново! Но это не отражается на уровне исполнения! Как ему это удается?
     … Фестиваль "Золотой Орфей". Сначала был областным. Стал - Всеукраинским. Посмотрите фотографии - сколько огня в глазах этих детей! Как радостно, как празднично проходят концерты! Уже пять лет каждый год весной в Кировоград съезжаются десятки хоровых коллективов. Наша школа тоже готовится и участвует. Могу подтвердить - появился стимул работать, вырос уровень нашего хора. Ищем яркую программу, готовим солистов. Едем выступать - и это праздник!
     … Мой ученик хотел бросить музыку: отстал в школе, не успевал.
     - Ты что? Ведь ты же - солист хора! Мы же скоро выступаем!
     Остался. Справился с проблемами. Играет, скоро и школу закончит…
     … Творчество - лестница в небо. Чем выше поднимаешься - тем яснее видишь, что она бесконечна…
     - Хочу взять мотеты Баха. Бах - это вершина. Его нельзя превзойти!
     - У вас в программе, кажется, еще не было Баха?
     Он постоянно повышает планку. И всегда - дотягивается. И всегда - побеждает. На какой бы конкурс не поехал хор - всегда победа. Всегда овации.
     Что это - воля, профессионализм, интеллект? Умение выкладываться и умение заставить работать других? Психология победителя? Талант?
     Все вместе. Ему уже не за кем гнаться, нечего добиваться. Все достигнуто. Каких только регалий нет! И при всем этом - ни тени высокомерия, чванливости, зазнайства. Значит - истинно. Только ничтожества и карьеристы, достигнув чего-то, становятся важными и высокомерными…
     Он может сидеть до рассвета за компьютером, как и было при создании диска "Из чаши бытия", посвященного Нейгаузу. И так - не один месяц. Его увлеченность, работоспособность - потрясающи.
     - Смотри, здесь все собрано о Нейгаузе! Автографы, афиши, программы. Выступления! Воспоминания учеников. Живой - ты представляешь! - Нейгауз! Ты послушай, ты такого никогда не услышишь: Нейгауз играет Шопена!
     Я слушаю и думаю о другом: когда-нибудь кто-то так же будет собирать воедино все существующие афиши, автографы, записи выступлений хора Любовича. Когда-нибудь. Через много-много лет, ибо это наша история.
     Он для меня - без возраста. При всем жизненном опыте он сохранил юношескую способность срываться с места и мчаться, если появляется новая идея. Не стоять за ценой, если что-то задумал. Не считать усилий, если чего-то нужно добиться. Загораться - новой книгой, новой мыслью. Новым произведением. Идти вперед - и тащить за собой всех, кто встречается на пути.
     И это - когда люди много моложе его часто заняты только своим самочувствием…
     Мелочи говорят о многом. Иногда предательская случайная фраза способна разрушить идеальный образ, старательно возводимый. И - наоборот. Люблю собирать мелочи: взгляд, мимику, вырвавшееся слово. Поступок. Верю им больше, чем трескучим фразам и прочувственным речам.
     … Когда я позвонила договориться о встрече - он не раздумывал. И это при том, что менее занятые люди долго искали время для интервью.
     - Когда будете готовы - позвоните мне, - я рассчитывала на долгое ожидание.
     - Да хоть сейчас! Заеду через двадцать минут.
     Он всегда такой: сказано - сделано. Потом, вскользь - случайно вырвавшаяся фраза - сообщает, что лежит в больнице. И нашел время встретиться! Назовите, кто еще так умеет?
     Он смеется:
     - А мне все равно, что ты напишешь! Мне реклама не нужна.
     … Говорят - незаменимых нет. Врут, не верьте. Незаменимые есть…
     Он выходит на сцену, и я пытаюсь представить, что он тоже волнуется, как и мы все. Не могу. Он выходит так же свободно и естественно, как в комнату. Только комната битком набита людьми - так, ерунда, тысяча или две… Такой он всегда - в классе, за директорским столом, на улице. На сцене…
     Что же все-таки написать о Любовиче? Что же я знаю о нем? Коротко и не скажешь. Хочется написать о том, что ходим рядом - и не замечаем… Слышим - и не вслушиваемся. Видим - и не понимаем…